Глик семнадцатый

И — опять же, из-за проклятых денег — так сложно!..

Магазин «Интим» появился в нашем сонном городке как яркая примета дурацкой бурливой перестройки лет уж с десяток назад. Расположился он в престижном месте — на Первомайской площади, по соседству с областным управлением внутренних дел, оплотом правопорядка, и аккурат рядом с магазином «Школьник», где бывшие пионеры-комсомольцы приобретали учебники по русскому языку да ботанике и стирательные резинки-ластики, а нынешние бойскауты, помимо этого, получили возможность тут же, в соседней лавке, прикупить учебник по «Камасутре» и предохранительные резинки…

Впрочем, сам я всё никак не решался заглянуть в этот самый «Интим» — похабно как-то. Однажды, правда, надувшись пива и осмелев, сунулся было туда, но на пороге был остановлен дебильным объявлением: «За вход — 5 рублей». Ничего себе, музей нашли! А в этот раз, как, опять же, подтолкнул кто, я в очередную разгульно-пивную минуту пятёрки не пожалел, тем более, что раньше на неё бутылку местного пива можно было взять, а теперь — и на полбутылки не хватит. Меня ещё это и подстегнуло: в «Интиме» цену за вход не подняли, значит, вроде как бы почти и халява получается. Я вошёл, сунул хозяйке, тётке лет сорока со строгим лицом учителки-классухи или, по крайней мере, продавщицы «Школьника» и совершенно блядским прикидом Вивьен из первых кадров «Красотки», пятирублёвую монету и — почувствовал себя полным идиотом. Ну, только представить себе: интимный полумрак, будоражащая тихая музыка (которая зазвучала-заструилась как только я отдал пятерик), в помещении ни единой живой души кроме меня и этой сексапильной тёлки с голыми ляжками и темнеющими под майкой-топиком сосцами, которая, скрестив под выпирающей грудью руки, в упор следит за мной, а вокруг по стенам — календари с голыми красотками в изогнутых позах, из-под стёкол витрин торчат жёлтые фаллоимитаторы и розовые вагины всех размеров, мастей и конфигураций…

Уж не знаю, как я углядел среди этого сношательного добра драгоценную для меня вещь — картонную коробку размером с толстую книгу: сквозь прозрачное окошечко в крышке виднелся сидишник с обнажённой Синди Кроуфорд на ярком конверте и моточки разноцветных проводов. Я разобрал название на упаковке и чуть не охнул — «TACTIL 2000». Я всем чревом почуял — это именно то, что я так долго и безуспешно ищу. И как я раньше, олигофрен, не догадался, что название и должно быть именно таким — «ТАКТИЛЬ», и что продаваться эта штуковина должна именно в таком похабном месте? Я глянул на ценник, и тонус мой опустился — 22 у. е.!

— Девушка, — спросил я с какой-то мазохистской надеждой, — скажите, что это такое?

Ей-Богу, если бы я ошибся — мне стало бы легче.

— Комплект для виртуального секса, — протянула бабец через губу, ещё раз смерила меня ленивым взглядом от очочков до китайских кроссовок, — Для него компьютер нужен…

— Скажите, пожалуйста, а сколько же это стоит на наши-то? — ещё вежливее осведомился я и зачем-то добавил: — Я калькулятор дома забыл…

— Ну так по курсу, — ещё уничижительнее процедила путанистая классуха, — там же ясно указано, по-русски. Смотреть лучше надо, а то — калькулятор какой-то!..

Я всмотрелся сквозь приподнятые очки — и точно: рядом с условными единицами, коими шифровались штатовские вонючие баксы, в круглых скобочках значилось и «по-русски» — 616 рэ.

— Если быть точным, мадам, — сказал я, выпрямляясь и строго на неё взглядывая, — все цены у вас указаны на чистейшем арабском. И это — факт, как говаривал один крутой товарищ-мен в романе «Поднятая целина» нобелевского лауреата Михаила Александровича Шолохова. Это — во-первых. А во-вторых, с компьютеризацией у нас проблем как раз нету, но есть временные трудности с финансовой наличностью, поэтому мы должны с вами обеспечить кастомизацию на манер Шенгенского соглашения с целью продуктивного диалог-маркетинга. Я надеюсь, это не последний экземпляр «Тактиля»? Последний? Тогда тем более! В среду я подъеду в это же примерно время с деньгами, и, надеюсь, вы для меня эту вещь придержите-отложите. Вот, на всякий случай, моя визитная карточка…

Я протянул опупевшей бабе, которая чуть ли не по стойке «смирно» уже стояла, визитку, на которой та прочла:
 

 Всё честь по чести, визитка была не фальшивая — мне её сам Болучевский В. Г., соискатель юридического факультета нашего универа, не так давно вручил-подарил, когда я редактировал его убойную диссертацию. Но меня тревожило другое: а вдруг мадам из «Интима» знает омоновского начальника в лицо? А вдруг её насторожит — почему это я «подъеду», когда до здания областной милиции отсюда всего полста метров? Внешне я тоже вряд ли похож на ментовского начальника. И ещё меня слегка угнетало, что сам я толком не помнил значения слова «кастомизация», да и с «Шенгенским соглашением» и «диалог-маркетингом» были неясности…[1] Впрочем, я тут ж сам себя и одёрнул: именно ментовские боссы пешком совсем не ходят, а потёртые джинсы и кроссовки нынче — повседневная униформа всех и каждого в России…

Мне о другом надо было думать: заказ-то я делал, вещь откладывал, а — какими шишами расплачиваться буду? Но, разумеется, слово-понятие «среда» выскочило недаром — подсознание вкалывало. Был полдень воскресенья, 30-го июля, в среду должны были на работе выдать бабки (поэтому-то я и шиковал на пиве — распотрошил остатнюю заначку), и я уже заранее предвидел-предугадывал, что опять совершу крупный антисемейный кунштюк, как выражался Достоевский. Так и случилось. Правда, зарплату выдали на день раньше, 1-го, но я суетиться не стал. Получив свои несчастные 730 целковых, я спрятал их в щель под нижний ящик своего редакторского стола, а дома разыграл спектакль в стиле античного театра трагедии: заявившись слегка под кайфом (стаканчик для куражу!), я уселся в прихожей на пуфик, уткнул лицо в ладони и заплакал — буквально, чуть ли не навзрыд заплакал. Я зубами скрипел и бил себя кулаком по колену до синяка — вот до чего дошло! И на фоне этих нешуточных страданий я поведал встревоженной Анне, как втиснулся сегодня — дурак! кретин!! дебиломан!!! — в переполненный троллейбус, хотя всегда предпочитал с работы домой пешком ходить, и, пожалуйста, умыкнули-спёрли всю зарплату из заднего кармана джинсов!..

Я, разумеется, не Джулия Робертс, не Ричард Гир и даже не Ефремов-младший — играл я плохо, фальшиво, никудышно. Анна Иоанновна не поверила. Она решила, что я раздал разом все свои долги или для чего-то заначил деньги (вот бабское чутьё!). Она орала так, что Баксик чуть не поседел, она обрызгала меня злой своей слюной с головы до ног и даже попыталась навешать оплеух, но вот этого я — как ни был виноват и подл — уже не позволил. Тогда Анна от бессилия и горечи расплакалась, наплакалась, отплакалась, собрала сумку и рано утром укатила в свой Пахотный Угол — благо, у неё начался отпуск. А напоследок она мне пожелала:

— Чтоб ты здесь с голоду сдох!

Но о смерти с голодухи я пока и не помышлял, а со спокойной совестью (деньги как бы уже списаны со счетов!) помчался в среду прямо с утра в развратный магазин. А там, в «Интиме», меня нежданно удивили-обрадовали: вдруг обнаружилось, что мой вожделенный «TACTIL» стоит уже не 616, а всего-то 480 рубликов — сразу стало понятно, что ОМОН у нас уважают и подтвердилась догадка, что игрушка эта сексуально-виртуальная, конечно же, из пиратских запасов, иначе, как пить дать, стоила бы вообще раз в десять дороже. Виват современным флибустьерам! Без них мы, российско-компьютерная нищета, до сих пор бы, в лучшем случае, доископаемо DOS’или, долбая по клаве без перерыва и пытаясь разобрать дебильный белый шрифт на скверном синем фоне…

Итак, у меня, в результате, выкраивались денежки на августовский Интернет (хотя он и подорожал, но зато уменьшился лимит доступа, так что за 20 часов требовалось теперь 140 рэ), и ещё сотня с лишним оставалась на пропитание. За квартиру и телефон, разумеется, я платить не собирался, да и не хватило бы. Впрочем, да ну их, к р-р-растакой матери, эти гроши-копейки — мне не до них пока было. Я, вырвавшись вечером с работы, наскоро перехватил пельменей, которых, к счастью, почти ещё полная пачка морозилась в «Полюсе», напитал варёной килькой котяру и — приступил…

Я тщательно вымыл руки, уселся в своё операторское кресло-вертушку, подъехал вплотную к столу, дотянулся левой рукой до портрета из «Marie Claire» и ласково, трепетно, запредельно нежно провёл подушечкой большого пальца по улыбающимся тёплым губам:

— Здравствуй, Джулия! Hi!

Это — ритуал. И Джулия, как обычно, на мгновение чуть прищурила в знак приветствия глаза и чуть шире раздвинула губы в ласковой улыбке.

— Okay! — подытожил удовлетворённо я, и на этом почти все мои знания штатовского инглиша исчерпались-кончились.

Первым делом я втащил системный блок на стол, вскрыл и вставил небольшую платочку в разъём Graphic Port’a. Затем подключил сканер и дал питание, и пока пентюх мой разогревался, сам себя проверяя, как положено, антивирусным инспектором Касперского на наличие ненужных нам виртуальных педикулёза или сифилиса, я внимательно просмотрел книжечку-инструкцию к «Тактилю» — обычное гадство: «Made in China», а пояснений нет не только на русском, но даже и на самом китайском. Только для белых — English, Français, Niderlands<, Espaňol, Italiano, Deutsch…

Я отсканировал английский вариант, запустил PROMT 98 и вежливо попросил перевести. Несмотря на то, что гигант Промтушка занимает в моём компьютерном мире почти сто мегабайт жилплощади, работничек он так себе, хреновенький. Но худо-бедно я в его корявом переводе где разобрался, где догадался. Получалось следующее: 1) играть в эту игрушку детям до 18-ти не рекомендовалось; 2) сама программа TACTIL 2000 создана по 3D-технологиям на базе программ типа CONAN и Xing MPEG Player, совмещая «в одном флаконе» энцефалограф, кардиограф, реограф, полиграф, миограф, всякие прочие ографы, плюс достижения виртуального объёмного видео и компьютерных игралок-симуляторов; и 3) шапочку-сетку из проводков следовало пристроить на голову, а розовые контакты-присоски, коих пять пар, распределить следующим образом: два на ладони, два на щиколотки, два на соски, два на почки, один в район паха, под самый «корень жизни», и последний — в область промежности. Перед этим, понятно, надо раздеться догола. Смешно, конечно, но отступать я не собирался. Меня только смутило ещё, что в качестве объектов для тактильно-сексуальных забав в этом виртуальном публичном доме были приготовлены, кроме Синди Кроуфорд, ещё Памела Андерсон со своим нелепым силиконовым выменем и какая-то латинос Наталья Орейро — я мыльные сериалы не смотрю, не знаю.

Но — испытать «агрегат любви» надо было. Разумеется, я выбрал Синди. Во-первых, красавица, конечно, и из тех роковых победительных красавиц-вамп, на которых я и смотреть-то в полные глаза не решаюсь, когда встречаю в реальной жизни. А во-вторых, мало того, что сладость недоступного плода выпадала возможность вкусить-попробовать, так ещё пикантности секс-блюду добавляло чувство как бы некоего отмщения: как-никак мужем Сидни Кроуфорд был ещё не так давно Ричард Гир…

Я слил программу с блина в комп, побродил ещё по Help’у, посмотрел на рисунки-схемы, кое-что перетолмачил с помощью Промта. В разделе параметры особенно в кайф пошло, что можно было установить три, так сказать, скорости сексуальных игрищ: slow — медленно; middle — нормально; furious — бешено. Рисковать для первого раза я не стал — установил «игры, откинулся расслабленно на спинку кресла, не отрывая взгляда от экрана. На нём появилась-соткалась из воздуха, из таинственной глубины мерцающего фона Синди, в нижнем кружевном белье, как всегда — неулыбчивая…

Признаться, приступил я к делу со скептической ухмылкой, предполагая, что всё будет походить на обыкновенную видеопорнушку, но, надо признать, в чём-то результаты превзошли-переплюнули ожидания: в какой-то момент я не заметил, как закрыл глаза, но видеть не перестал и как бы очутился внутри действа — я, и правда, чувствовал-ощущал под ладонями упругость женского тела, влажность и нежность кожи, слышал стук чужого сердца! Только была эта плоть какая-то не плотная, чересчур податливая, словно мял я надувную резиновую куклу. И ещё страшно не хватало запаха женщины и её голоса: компьютерная Синди лишь пристанывала, басовито охала и всхлипывала в самые пиковые моменты…

После первого сеанса я дал себе полчаса передышки, глотнул для подъёма сил кофе и приступил к испытанию программы в режиме «furious». Опять внешне и, так сказать, внутренне всё было о’кей, виртуальная партнёрша двигалась осмысленно, дышала бурно, целовала взасос, почти до боли царапала мне спину в порывах экстаза, но подсознательное ощущение-знание того, что я, сидючи голышом перед компьютером, просто-напросто занимаюсь онанизмом — не исчезало. В один из горячих моментов я, совсем сходя с ума, даже попробовал завязать диалог:

— Синди — пробормотал я, — Синди, тебе хорошо со мной?

Кроуфорд даже не подняла глаз, продолжая свои немыслимые оральные ласки в бешеном ритме, она уже даже не охала, не стонала, а как-то совсем по-совиному ухала и свирепо, как пантера, рычала…

За эти два сеанса я был выжат-выдоен, словно доверчивая колхозная корова доильным аппаратом, до капельки, но сказать, что я получил удовлетворение — это было бы сильным преувеличением. Вот гадство! Если всё точно так же будет происходить и с Джулией, когда она займёт место чужой мне Синди Кроуфорд, то — ну его к чёрту, этот TACTIL 2000! Ну её к чертям собачьим эту компьютерную спермодоилку! Да мне по фигу такой голый проститутский секс!..

Я хотел любить Джулию!