День решительных действий

Рассказ

Что он нравится Любе — сомнений у него не было. Чего стоят её взгляды, которые он временами ловил на себе! В такие минуты сердце начинало толкаться в груди так, что костюм трепыхался, и Витька, до жара покраснев, быстро отворачивался. Странное дело, когда он, успокоившись, задавал себе вопрос, какого цвета у неё глаза, ответить на него не мог. Он помнил, что они огромные, что они красивые, что они, наконец, лучистые, словно драгоценные камни, но — какого цвета? Изумруды? Бирюза? Агаты?.. Колдовство!

Работали они вместе на одной стройке. Витька — автокрановщиком, Люба — мастером участка. На работу Витька собирался как на гуляние — с вечера гладил брюки, начищал ботинки…

— Даже будни может труд сделать праздничными днями… — ехидничала Тайка, младшая сестра.

Утром Витька умудрялся провернуть фантастическое количество дел: застилал постель, чистил зубы, умывался, одевался, причёсывался, прыскал на себя одеколоном и даже успевал выпить стакан чаю. А раньше-то только и ухитрялся кое-как одеться и — бегом к остановке. Но это было раньше, до этого.

Сегодня суббота. Витька знал, что Люба в выходные дни ходит на танцплощадку «Чайка» и наметил сегодняшнюю субботу сделать Днём Решительных Действий.

До вечера оставалось три часа. Осознав важность предстоящих событий, Тайка сама вызвалась отгладить парадно-выходные брюки брата. От мокрой марли клубами поднимался пар, утюг шипел, как раздражённая гюрза, а Тайка, ловко переворачивая брюки, успевала ещё работать языком.

— Вить, а она красивая?

— Она — красивейшая, Тайка!.. Если брюки сожжёшь, я умру!

— Ну-у-у, я чё, гладить не умею? А глаза какие у неё, а?

— А такие, знаешь, красивейшие глаза! — ответил Витька и ушёл в свою комнату.

Ему вдруг захотелось сочинить стихи. А что? Хорошо, если вечером, когда они вместе пойдут с танцев (в чём Витька в данную минуту не сомневался), прочесть собственные стихи. Витька взял лист бумаги, авторучку и вывел первые строки, которые сами собой сложились в голове:

Он начал ходить из угла в угол, бормоча:

— Человек… век… абрек… Нурек… полюбил… мил… сил… носил…

Дальше стихи не шли. Витька положил руки на стол, на руки голову и, уставившись в зеркало, решил произвести ревизию своего лица. Проклятые веснушки в количестве 64-х штук (неоднократно пересчитывал!) были все на месте, усы — еле заметны. Что он выглядит моложе даже своих 20 лет, Витьке уже не раз говорили. Люба старше почти на три года. А что если она считает его за пацана? Может, ему только кажется, что она обращает на него внимание, а на самом деле…

Через час Тайка, придирчиво осмотрев брата со всех сторон и поправив ослепительный платочек в нагрудном кармане Витькиного «смокинга», подняла кверху большой палец и произнесла только одно слово:

— Шик!

На «Чайке» уже играл оркестр. С каждой минутой народу всё прибавлялось. Кругом праздничные наряды, весёлые лица, смех… Витька купил билет и протиснулся в толпу. Галстук стянул горло, костюм, казалось, жмёт в боках, ноги цеплялись одна за другую.

«Смешно, наверное, смотреть на меня со стороны…», — подумал Витька, осторожно осматриваясь. Любы ещё не было. Он почувствовал себя свободнее и расправил плечи.

Музыка электрооргана широко заплескалась над танцплощадкой, но вот звуки электрогитар спульсировали поток в чёткий ритм, и первые пары заскользили по волнам медленного вальса.

Витька засмотрелся на танцующих и вдруг увидел Любу. В розовой кофточке, белой юбке, с рассыпавшимися по плечам светлыми волосами, ослепительная, она, откинув голову, кружилась с подругой. У Витьки мгновенно вспотели ладони. Он пригладил волосы, поправил галстук и глубоко вздохнул, как перед погружением в воду.

Музыка замерла. Люба шла прямо на Витьку, но не замечала его.

— Люба…

Она удивлённо посмотрела на него (карие! карие глаза!) и улыбнулась неуверенно.

— Я… хочу… сейчас танго… может… — он умоляюще и вместе с тем испуганно смотрел на неё.

Заиграла музыка.

— Хорошо, — сказала она просто и подала ему руку.

Они вошли в круг.

— Тебя, кажется, Витей зовут? — первая прервала она затянувшееся чересчур молчание.

— Им… то есть, да! — несколько невнятно квакнул Витька и подумал: «Что же я молчу, дурак!.. Какие глаза!.. Почему я не замечал, что они карие?.. Надо что-нибудь говорить!..»

Музыка резко оборвалась. Всё!

«В следующий раз, — быстро успокоил себя Витька и, поддерживая Любу за локоток, пошёл с нею к краю площадки. — Надо сразу сказать!..»

— Олег, познакомься, это Виктор, работаем на одном участке… — услышал Витька и очнулся.

Ему протягивал руку высокий парень с улыбчивым лицом.

— Олег, — представила его Люба. — Мой жених, только что из армии…

Если сказать, что сердце у Витьки остановилось, значит ничего не сказать. Он пробормотал какую-то несуразность, повернулся и, натыкаясь на людей, почти побежал.

— Чего это он? — удивлённо спросил Олег.

— Не знаю… — задумчиво протянула Люба.

Она встряхнула головой, словно отгоняя ненужную мысль, и потащила Олега в круг.

Танцы продолжались.

/1973/