Что имеем — не храним

Моршанск — богатый город. В смысле — памятников. Хотя ему всего чуть более двухсот лет, и он в 1875 году выгорал почти дотла, но старина здесь сохранилась: постройки XIX и начала нашего века украшают его вид, а на берегу Цны гордо возвышаются колонны, стены и купола уникального для Тамбовщины архитектурного сооружения — бывшего Троицкого собора….

Хочется на такой мажорной ноте писать и дальше материал о моршанских памятниках, но придётся менять тональность повествования, ибо и в этом городе нашей области проблем с охраной старины, увы, хватает. И сразу разговор надо вести о судьбе Троицкого собора. То, что он сохранился до сегодняшних дней хотя бы и в таком полуразрушенном виде, — чистая случайность. Своей архитектурной красотой радовал он людей ровно восемьдесят лет — с 1857 го по 1937 год. А строился Троицкий собор более двадцати лет, и, кстати сказать, в нём как бы реально воплотился талант всего русского народа, так как имя автора проекта осталось неизвестным. В своё время авторство приписывалось известному русскому архитектору В. П. Стасову, но потом в Ленинградской библиотеке имени М. Е. Салтыкова-Щедрина была обнаружена «Записка по строению собора в Моршанске», где сказано: «Архитектор Стасов считает обязанностью уведомить, что он планов для этого собора не сочинял, а видит, что они кем-то составлены в подражание Преображенскому собору и св. Троицы им устроенным в С. Петербурге». И далее он указывает на довольно существенные различия Моршанского собора от подобных столичных.

Так вот, если бы имя автора проекта сохранилось, оно вполне могло войти в золотой фонд русского зодчества. Даже неискушенного зрителя поражают размеры и формы памятника, но когда прораб моршанской бригады Тамбовского производственного ремонтно-реставрационного участка управления культуры облисполкома Лев Николаевич Фролов поводил меня по собору, рассказал о многих искусных тонкостях его архитектуры, восхищение красотой храма увеличилось десятикратно. Достаточно сказать, что даже сам Лев Николаевич, уже многие годы жизни посвятивший реставрационным работам, ещё не представляет себе, как его бригада будет оштукатуривать внутреннюю поверхность главного купола — настолько он громаден и недосягаемо высок.

Но вернёмся к истории. В 1940 году была составлена проектно-сметная документация на переделку уже разрушающегося Троицкого собора в городской театр. Было предложено «обезглавить» храм, снести всю его верхнюю часть с куполами и оставить лишь стены с колоннами.

Война остановила работы. Здание использовалось как склад. Исчезла роспись, ветшали стены, колонны, перекрытия… Бывший храм погибал.

Казалось бы, всё это в прошлом. Сейчас мы спохватились, начали возрождать Троицкий собор. С 1978 года идёт первый этап возвращения народу памятника — ремонтно-восстановительный. На него выделена 961 тысяча рублей, из которых освоено уже 670 тысяч. Но трубить в фанфары рано.

— Всего на полную реставрацию собора надо около двух миллионов рублей, так что если не убыстрить темпы, понадобится ещё не менее тринадцати лет, а это недопустимо, — делится своими тревогами Л. Н. Фролов.

Действительно, сейчас бригада строителей из 15 человек осваивает в год всего 100-120 тысяч рублей. А ведь если увеличить в два-три раза количество людей, выделяемых средств и материалов — реставрация обойдётся государству гораздо дешевле: уже только экономия на текущих побочных ремонтах, необходимость которых будет неизбежно возникать в ходе длительных работ, даст многое.

Пока же отношение к данному объекту со стороны ответственных лиц и учреждений, прямо скажем, довольно странное. Л. Н. Фролов просит выделить на очередной год 200 тысяч рублей и обязуется тем же составом бригады их освоить — выделяют снова только 100 тысяч. Строительные материалы прорабу приходится доставать, выпрашивать. Механизмы некоторые вообще сооружают сами строители на месте. Вот и сейчас Лев Николаевич заканчивает изготовлять так необходимую им лебёдку сам из деталей, собранных, можно сказать, на свалке.

И ещё одна проблема:

— Почему-то год от года идёт упорное снижение нам заработной платы, — рассказывает Л. Н. Фролов. — В начале 80-х годов нам выплачивали 50 процентов от объёма освоенных средств, потом — 36 процентов, в прошлом году оставили уже 30 процентов, а сейчас всего — 27. Так что делаем мы все больший и больший объём работ, а зарплата остаётся на прежнем уровне. А ведь в бригаде у меня подобрались энтузиасты, умельцы-золотые руки — их поощрять надо за творческий труд…

Добавлю, что сам Лев Николаевич — энтузиаст из энтузиастов своего дела. Все силы и время, весь свой опыт отдаёт он восстановлению этого нужного всем нам памятника архитектуры и является в полном смысле слова незаменимым человеком. Заведующая отделом культуры Моршанского горисполкома Л. К. Кочеткова так прямо и сказала:

— Если Лев Николаевич уволится, реставрацию придётся остановить!

Л. Н. Фролов и его товарищи по бригаде совершают буквально чудеса, изобретают уникальные способы восстановления разрушенных элементов сооружения (технические подробности заняли бы много места, поэтому прошу поверить на слово), но получается так, что им это, дескать, надо, а больше никому и дела нет.

Непорядок! Ведь городу так необходим концертно-выставочный зал, который будет создан в Троицком соборе, так необходима его красота…

Особо следует сказать о зданиях торговых рядов — памятнике архитектуры начала XIX века. Они располагаются в самом центре города и определяют внешний вид его главной площади. А лучше бы сказать: не определяют, а портят. Хотя по архитектуре, которую ещё можно при хорошем воображении рассмотреть, они могли бы восхищать нас своим внешним видом. Варварские перестройки и переделки арендаторов (а основным из них является горторг) изуродовали здания, превратили их в каменные сараи. Трудно понять, как можно было ради своих узковедомственных торгашеских интересов перестраивать памятник архитектуры, взятый под охрану государством ещё в январе 1974 года! Многие арки грубо заложены кирпичом, прорублены прямо в стенах какие-то двери и целые ворота, окрашены здания в безобразнейший грязно-жёлтый цвет… Но, оказывается, в ближайшие годы планируется восстановить первоначальный облик лишь одного торгового ряда из четырёх, да и то до сих пор не готова проектно-сметная документация…

Вообще создаётся впечатление, что моршанцы (занимающие ответственные посты) равнодушно относятся к памятникам архитектуры, которые имеются в их городе. Например, есть на улице Интернациональной один из таких памятников — бывший жилой дом, построенный во второй половине XIX века. До нашего времени он сохранился прекрасно, тем более, что когда-то размещался в его стенах горком партии. Но вот, когда там осталась лишь библиотека горкома, памятнику, охраняемому государством, стало уделяться заметно меньше внимания. В результате обветшало одно крыло здания, нужно было заменить балку перекрытия, однако одной тысячи рублей для ремонта пожалели. Теперь же реставрация потребует значительно больших затрат. Разве это по-хозяйски?

И, наконец, внушает тревогу судьба бывшей так называемой старообрядческой церкви. Сейчас в её стенах расположен продовольственный магазин, и здание (ох уж эти торговые работники!) находится в аварийном состоянии. А ведь в его архитектуре есть элементы аналогичные элементам известного храма Василия Блаженного в Москве. Если церковь срочно не начать реставрировать, она погибнет окончательно в течение ближайшего времени. Но она даже не включена в план реставрационных работ до 1990 года…

Я намеренно говорю сейчас только о минусах в охране и использовании моршанских памятников архитектуры, потому что о плюсах ещё успеем поговорить и потом.

А пока нужно срочно спасать те из памятников, которые мы можем потерять безвозвратно.