Ностальгия по почте… позапрошлого века

Раньше я почту доставал из почтового ящика, теперь — почта меня достаёт…

В смысле — своим до предела ненавязчивым сервисом. Я уже и газеты не выписываю, а только покупаю (был случай, когда полгода не доставляли мне литературный ежемесячник!), и с друзьями-знакомыми общаюсь в основном по электронной почте, и хожу в отделение связи только раз в месяц по самой крайней необходимости — почта присвоила себе неизвестно почему право собирать с нас квартирную дань. Ещё одно её «хобби» — торговля книжной макулатурой, ручками, фотоплёнками, мылом, шампунями и вообще чем ни попадя, слава Богу, что не презервативами и пивом. Где уж тут об основной работе думать!

Но — к фактам.

К сожалению, не у всех моих адресатов есть доступ в Интернет, да и бандероль или посылку по «мэйлу» не пошлёшь. В последний день февраля отправил я в соседнюю страну Польшу бандерольку весом 0,5 кг и безропотно заплатил баснословную для моего кошелька сумму — 89 руб. 50 коп. На пакете еле-еле места хватило для марок. Хотя, конечно, нельзя было не усмехнуться анекдотичности ситуации: в бандероли лежала книга стоимостью 45 руб., а заплатить за её пересылку пришлось в два раза больше. Но я не знал, что это ещё не сам анекдот, а только присказка: 5 марта почтальонка вернула мне мою бандероль, на которой карандашом было приписано: оплата — 114 руб. Когда же примчался я, расстроенный, в отделение, женщина-оператор постукала по кнопкам калькулятора и запросила доплаты ещё 31 руб. 50 коп., то есть вместе с прежними — 121 руб. (4 доллара!)

К слову, операторов я как раз ни в чём и не виню: цены в их ведомстве так часто повышаются, да ещё какие-то 5-процентные налоги с продаж они всё время должны накидывать (по-моему, только в почтовом ведомстве этот налог и дерут), так что запутаться немудрено. Меня другое, выражаясь культурным эвфемизмом (чтоб не матюгнуться), фраппировало: я попытался выяснить, зачем надо было возвращать мою злосчастную бандероль из Москвы, когда столица могла бы только потребовать доплаты, дождаться подтверждения, что я доплатил, и отправлять мой восьмимартовский подарок дальше…

Я чуть на пол не сел, когда услышал, что никто ещё и не думал бандероль из Тамбова отправлять — её всего лишь с местного почтамта вернули. То есть, подчёркиваю, целых 5 (пять!) дней бандероль взвешивали и подсчёты вели — достаточную ли сумму содрали с клиента за свою ненавязчивую услугу…

Что ж, давайте уточним насчёт цен. Но чтоб лишить наших доморощенных монополистов возможности опять вешать нам на уши привычную свою лапшу про то, что-де мы оплачиваем их услуги не на все сто процентов, как это положено в цивилизованных странах, подсчёты проведём в сопоставимых величинах — относительно минимального дневного заработка. Я попросил по Интернету знакомых в Нью-Йорке и Бостоне снабдить меня соответствующими данными (уж Америка ли не цивилизованная страна!). Получается примерно следующее. У нас в России минимальная зарплата — 15 руб. в день (300 руб. или около $10 в месяц); в США — 46 долларов в день (минимальная в час — $5,75). Теперь прикинем: за пересылку бандероли с меня взяли аж 806 % российского дневного заработка или всего 6,25 % американского. Разница  почти в 130 раз. Вот тебе и «цивилизация»!

Для тех, кто никак не может поверить в такие цифры, приведу ещё более корректное сопоставление: мой товарищ как раз недавно пересылал бандеролью книгу и тоже весом в полкилограмма из Нью-Йорка в Германию, заплатив 4,5 доллара. Казалось бы, для непосвящённых, даже чуть больше, чем заплатил я, но фактически, реально, если опять же сопоставить с минимальным дневным заработком, — в 115 раз меньше, чем я. Причём моя бандероль из Тамбова в Польшу добиралась по суше 14 дней, а бандероль из Нью-Йорка в Германию (не авиа — морем-океаном) — всего-то 8.

Насчёт сроков разговор вообще-то отдельный. Бог с ней с Польшей! Послал я 23 марта нынешнего года заказное письмо с уведомлением в Москву (всего-то пятьсот вёрст!), доставлено адресату оно было 27-го (на четвёртый день), а уведомление обратно шло ещё неспешнее — девять дней и получил я его аж 5 апреля.

И тут не обойтись без истории. Осенью 1859 г. писатель Достоевский после возвращения из Сибири жил некоторое время в Твери. И вот 9 октября он пишет брату в Петербург: «Получил, бесценный мой Миша, твоё письмо от 6-го вчера…» Может, описка? Нет, в следующем письме (11 октября) опять: «Добрейший мой Миша, получил твоё письмо от 9 октября и сейчас же отвечаю. Очень беспокоюсь: получил ли ты моё письмо?.. Вчера должен был получить. Я его писал 9-го. По штемпелю на твоём письме значится, что оно пошло из Петербурга 10-го…» То есть почти 150 лет назад письма из Петербурга в Тверь и обратно (расстояние даже больше, чем между Тамбовом и Москвой) доходили за два, а то и один день (почта тогда, в отличие от нынешней, была утренняя и вечерняя). И что же тогда называть прогрессом? А нетерпеливый Фёдор Михайлович ещё и жалуется тому же брату (в письме от 20 октября 1859 г.): «Наш почтамт чрезвычайно неисправен…» Ничего себе «неисправен»! Какое словцо подобрал бы великий русский мастер слова для обозначения работы нынешнего почтамта?

И вот при таких грабительских ценах на услуги (я ещё про совершенно дикие 9-12 % поборов с денежных переводов за границу и до 8 % по России не упомянул!), при такой «неисправной» мягко говоря работе уж об одном только и мечтать осталось — хоть бы не хамили тебе на почте. Однако ж, и с этим здесь напряжёнка. Решил я недавно уже с почтамта (для быстроты дела) отправить ещё одно заказное письмо с уведомлением. Очередь. Чтобы времени не терять, попросил у девушки за стеклом, мол, дайте бланк уведомления, я пока его заполню. Девушка буркнула, мол, выкладывайте три пятьдесят, тогда дам. Я было попытался объяснить, что у меня 50-рублёвая купюра, уже очередь волнуется, что я заполнять буду у неё на глазах и оплачу бланк, как и положено, вместе с письмом. Нет, ещё неприветливее пробурчала девушка — вас, дескать, много тут таких ходит, за всеми не уследишь…

Не стал я объяснять красавице, что если человек сам не ворует, то ему не придёт в голову априори подозревать в этом других, положил валидольчику под язык, пошёл к почтамтскому начальству — неужто такое хамство у них узаконено и поощряется?

Говорили мы с начальником почтамта В. А. Портновым совершенно на разных языках, хотя и вроде бы по-русски: он мне про материальную ответственность почтового работника, я ему про неудобство клиента, принуждаемого дважды стоять в очереди, чтобы отправить одно письмо; он мне про нечестных людей, которые могут позариться на 3 руб. 50 коп., я ему про то, что нельзя подозревать всех и каждого; я ему про профессиональную обязанность почтовых работников если не улыбаться клиентам, то хотя бы быть вежливым и извиняться за доставленные неудобства, он мне опять про материальную ответственность…

Вышел я из необъятного кабинета г-на Портнова и как бы раздвоился, в смысле никак не мог решить, чего мне больше хочется: то ли вернуться в век XIX, когда почта была, по Далю, «учреждением срочного сообщения», то ли как бы поскорей попасть в век XXII, когда, можно не сомневаться, почта в её нынешнем виде просто-напросто отомрёт за ненадобностью. Ведь вся корреспонденция вплоть до посылок будет переправляться каким-нибудь кинетическо-виртуальным способом, а уж торговать да заниматься поборами и помимо почтарей охотников хватает…