Железнодорожные амбиции

Критику не любит никто. Даже железнодорожники. Хотя уж они-то попривыкнуть, притерпеться к ней должны: железнодорожный сервис у нас далёк от идеального. Наша газета не раз уже поднимала вопрос о недостатках в работе тамбовских поездов. 24 октября на первой полосе было опубликовано очередное такое письмо — Н. Наседкина «Приватизируй, кто может?!», где речь шла о фирменном поезде № 31 «Цна». Проблемы поднимались в нём острые: почему-то на этот поезд в кассах билет купить практически невозможно, хотя места в вагонах есть, и приходится договариваться с проводницей и ехать за повышенную таксу.

Уже 31 октября составил ответ в редакцию начальник дирекции по обслуживанию пассажиров Мичуринского отделения Юго-Восточной ордена Трудового Красного Знамени железной дороги М. М. Вакс: «Служебным расследованием факты, изложенные в статье “Приватизируй, кто может?!”, не подтвердились. Для полного расследования просим указать номер вагона, фамилию проводника, в котором проезжал Н. Наседкин, и адрес Н. Наседкина или другие реквизиты (?), по которым можно с ним связаться».

Из ответа ясно, что тов. Вакс напрочь отрицает возможность махинаций с билетами в целом, но готов допустить, что отдельный случай мог произойти: дайте нам «реквизиты» Н. Наседкина, мы у него выпытаем номер вагона и фамилию проводницы, накажем её, если сознается, и — инцидент, как говорится, исчерпан.

Через две недели, уже 12 ноября, ответ в газету пишет начальник вагонного депо станции Тамбов ЮВЖД И. И. Сафонов: «Статья “Приватизируй, кто может?!” рассмотрена. Пассажир Н. Наседкин по заявлению проводника вагона № 12 Могатиной Н. И. в Тамбове сел в вагон № 12 на ходу поезда, без наличия проездного билета. Проводником Могатиной Н. М. было предложено оформить проезд у начальника поезда с уплатой за тариф 19 рублей 80 копеек и уплатой штрафа 10 рублей. Усомнившись в этом, Наседкин вышел в Мичуринске и больше в вагон не вернулся. Денег проводница Могатина не брала. Просьба руководства резерва проводников о встрече с Наседкиным не была выполнена».

Что ж, этот ответ более деловит, в нём подтверждается в основном всё, что написано в письме Н. Наседкина: действительно, он сел на поезд № 31 в Тамбове и именно без билета (но, конечно же, не прыгал на ходу — с низкой платформы Тамбовского вокзала через перекрытую подножку и против воли проводника в вагон запрыгнуть невозможно!), и, правильно, ему было предложено хозяйкой вагона уплатить 30 рублей (уточним, билет стоит 16 руб. 80 коп., на 3 руб. меньше, чем указано в ответе). И — вот именно! — Наседкин, «усомнившись», вышел в Мичуринске и больше в вагон не вернулся. Всё точно так и описано в письме. Так зачем же так настойчиво требует встречи с ним руководство резерва проводников, как, впрочем, и дирекция по обслуживанию пассажиров?

Если подобное случилось бы в цивилизованной стране, то было бы понятно: начальники железной дороги ищут пассажира Н. Наседкина затем, чтобы извиниться перед ним за испорченное по вине их подчинённых настроение и выплатить ему денежную компенсацию за причинённый моральный и материальный ущерб. Но так как мы находимся совсем даже не в цивилизованной стране, приходится думать, что не эти проблемы волнуют железнодорожных начальников, а волнуют их служебные амбиции: как бы это получше защитить честь мундира, как бы убедить пассажира Наседкина, что-де ничего страшного с ним не случилось и он зря пытается опорочить ордена Трудового Красного Знамени ЮВЖД.

Мы, признаться, не очень разбираемся, кто старше по званию и должности — М. М. Вакс или И. И. Сафонов, и почему они так по-разному отвечают на один и тот же материал. Не суть важно. Существенно то, что они словно не заметили главных вопросов в письме Н. Наседкина: почему в кассе невозможно купить билет на 31-й поезд в день отправления? Почему в вагоне № 12 были пусты по крайней мере четыре места? Почему на пустое место пассажир может сесть, только уплатив сверх тарифа десять или тридцать рублей (пусть даже это называется штрафом), когда ему обязаны этот билет продать в кассе за номинальную цену?!

И, наконец, ни словом даже в ответе Сафонова не упоминается о ночных событиях на Мичуринском вокзале, о хамстве и «странном» поведении кассира. Как дополнительно сообщил редакции Н. Наседкин, в ту ночь (с 16 на 17 октября) возмущённые пассажиры написали жалобу в «Книгу жалоб» вокзала. Интересно, какова была реакция — и была ли — на неё со стороны железнодорожного начальства?

И ещё. Цены на билеты резко подскочили. Но сервис железнодорожный лучше от этого не стал. По-прежнему пассажира не любят на железной дороге, унижают его, нанося ему моральный и материальный ущерб на каждом шагу.

И грустно, что, судя по ответам на выступление газеты ответственных товарищей, менять стиль работы они не собираются…