«Безработные»

Преступление было совершено средь бела дня в людном месте. Ехал в троллейбусе хороший, работящий человек со счастливой улыбкой на устах. Ехал на новую работу устраиваться. И вдруг какие-то негодяи, не заметив его лучезарной улыбки, запустили руки в его карман и, грубо говоря, умыкнули все документы. Мерзость поведения карманников не знала границ. Через некоторое время они подбросили в почтовый ящик ограбленного паспорт и военный билет, а водительские права и трудовую книжку присвоили себе. И тогда наш потерпевший не выдержал и чуть не зарыдал: покусились на самое дорогое в его жизни — на его безграничную любовь к труду.

Эта грустная криминальная история отнюдь не плод моей фантазии. Её изложил в объяснительной записке на имя начальника Октябрьского райотдела милиции г. Тамбова некий гражданин Шеленков В. В., 1947 года рождения. Именно так объясняет тридцатипятилетний Витя причину своего вынужденного двенадцатимесячного «отпуска». Только я было хотел пожалеть бедную жертву карманников, как сотрудник РОВД майор В. В. Рябов жёстко констатировал: «Закоренелый тунеядец!»

Мы живём и работаем. Мы строим, изготовляем, производим и создаём. И всех нас, без сомнения, раздражают праздные фигуры нахлебников, сидящих за общим обеденным столом. К сожалению, дармоедов, живущих рядом с нами, ещё довольно много. Только за 1982 год по Октябрьскому району г. Тамбова выявлено (так и хочется написать выловлено) 210 тунеядцев. Из них в возрасте до 29 лет — 80 (!) человек. А сколько по городу? По области? И выходит так, что мы всех их, нахлебников, кормим!

Каков социальный портрет тунеядца? Вот он: возраст от 18 лет и выше, пол, в основном, мужской, образование не блистает законченностью, абсолютно трудоспособен, не работает свыше четырёх месяцев в году, живёт на нетрудовые доходы, аппетит имеет отменный, уверен в своей безнаказанности. Уверен в большей степени потому, что пока зачастую в стороне от борьбы с дармоедством остаётся самая могущественная сила — общественность.

Мы порой искренне удивляемся: почему не работает длительное время наш знакомый или сосед? Удивляемся долго-долго… И ничего не предпринимаем для того, чтобы заставить дармоеда трудиться. А он тем временем жиреет за наш счёт.

Но вот тунеядца всё же пригласили в милицию. Там он составляет объяснительную записку и в ней обещает исправиться. После этого в месячный срок он должен трудоустроиться. Если же этого не произойдёт, то по адресу тунеядца приходит повестка. Не явился? Тогда за ним посылается милицейская машина… Лишь тогда мы привлекаем тунеядца к уголовной ответственности и силой закона заставляем его зарабатывать хлеб свой насущный в местах не столь отдалённых.

Забегая вперёд, скажу, что так было раньше. Сейчас уже приняты законодательные меры, усиливающие ответственность, в том числе и уголовную, за паразитический образ жизни. Вкус безделья для дармоедов должен теперь стать не сладким, а горьким.

Верится, что со временем подобные индивидуумы выведутся совсем. А пока я хочу познакомить вас с одним из них — типичным представителем класса паразитирующих. Знакомьтесь — Толик Бучнев, 25 лет, жизнерадостный молодой человек. Толик имеет жену, двух детей и уверяет, что семью он кормит. Как и чем? Признаюсь, я так и не смог это выяснить. На кормильца Толик не похож. У него есть одна «слабинка» в характере — патологическое отвращение к регулярному труду.

Так, в сентябре 1978 года Бучнев устраивается добровольно на одно из автопредприятий и с пылом и жаром ремонтирует машины. Пылу хватило на четыре месяца, а жар пропал ещё раньше. Затем Толик больше месяца выравнивает дыхание и появляется затем на Тамбовском заводе гальванического оборудования в качестве ученика слесаря механосборочных работ. И здесь ему не удаётся перекрыть свой рекорд трудового долготерпения — опять же через четыре месяца он слагает с себя ученические полномочия, и становится вольно-отдыхающим теперь сразу на пять месяцев…

Чтобы не утомлять читателей расшифровкой записей в трудовой книжке Бучнева, скажу сразу, что жизнь его до сегодняшнего дня, образно говоря, была полосатой: узенькая, крашенная для Толика в чёрный цвет полоска трудового периода сменялась широкой и светлой полосой кейфа.

Последняя светлая полоса особенно широка: Толик отдыхал ни много, ни мало — 10 месяцев. Когда им вплотную заинтересовалась милиция, он, погоревав и с пользой для здоровья использовав положенный ему по закону ещё один месяц на трудоустройство, приткнулся на 2-ой завод железобетонных изделий. Гремите барабаны, звените фанфары — Толик Бучнев начинает очередной трудовой подвиг! Но праздничный гром оказался несколько преждевременным: 13 января, в свой первый рабочий день, Толик Бучнев в 11 часов дня был «изъят» рейдовой бригадой милиции из винно-водочного магазина, куда он попал вместо проходной завода по многолетней привычке.

Бучнев, конечно, на следующий день приступил к работе (что, что, а сидеть ему совсем не хочется), но вот сколько он продержится? Месяц? Два? Три?.. Это в огромной мере будет зависеть от людей, которые трудятся рядом с ним.

Ведь давно доказано жизнью, что с тунеядцами одной милиции не справиться. С ними надо бороться нам всем сообща, и тогда наверняка число дармоедов сведётся к нулю.