Чужие дети

В этих заметках фамилии не названы. По двум причинам: во-первых, некоторые участники описываемых событий — дети, а во-вторых, хотя место действия и указано, но не исключено, что подобное может произойти и в другом дворе.

Конфликт начался вечером. Не такой уж и серьёзный вроде конфликт: между взрослыми и детьми. И взрослые, и дети живут в одном городе, в соседних домах или в соседних квартирах. Вечерний инцидент показал, что друг друга эти взрослые и эти дети не понимают. Вернее, понять не хотят.

Дело было так. Ученики 35-й школы Сережа, Игорь, Вова и ещё трое-четверо ребят решили сами соорудить теннисный стол. Решение хорошее — кто будет спорить? Так как живут они в соседних 9-м и 10-м домах, то, естественно, далеко ходить не стали: выбрали хорошую площадку в скверике у дома № 9 и принялись за работу.

Судить о том, какой стол у них бы получился, сейчас трудно, потому что стол не был сделан. Взрослый человек сказал властно: «Не стройте, я всё равно поломаю!».

Эту компанию подростков в 9-м доме не любят. Не все, конечно, но есть такие. Особенно устоявшееся мнение об этих, как он говорит, «наглецах», у Анатолия Пантелеевича, крепкого, средних лет человека со строгими тёмными глазами. Спокойно говорить о них он не может.

— Нет, с ними разговаривать бесполезно — наглые парни! С ними надо бы вот так! (Анатолий Пантелеевич недвусмысленно сжал крепкий кулак.) Целый день табунятся перед домом. И чего, спрашивается… Шли бы на море, на работу устраивались, лишь бы от дома подальше! Да вот и спортплощадки кругом в городе — так нет, не хотят! Пока я отдыхаю, играть им здесь всё равно не дам!..

Полностью поддерживает его мнение и Людмила Николаевна. Сухонькая старушка была, говорят, раньше педагогом, и если это правда, то она была строгой учительницей — это видно сразу. Окна её квартиры выходят как раз на злополучную площадку.

— У меня внуки уже выросли, школу все окончили, но я не помню, чтобы они без дела слонялись. Эти же свистят, в карты играют… Вот, правда, не пьют и не курят. (Анатолий Пантелеевич в этом сомневался.) Почему они ничем не заняты? Надо их заинтересовать. Я не против, чтобы дети играли, но не в нашем дворе…

Действительно, и Анатолию Пантелеевичу, работающему по скользящему графику, и Людмиле Николаевне в её преклонные годы хочется иметь возможность отдохнуть. А можно разве отдохнуть, когда эта компания, не зная, куда деть себя от скуки, под окнами «развлекается» с собачонкой так, что та, бедная, на весь квартал взвизгивает?

Был и такой случай. Несколько пенсионерок (в том числе и Людмила Николаевна) сами соорудили какую-то скамейку и вкопали её рядом с домом. Серёжа, Вова и их друзья её… вырвали. Старушки посетовали, поохали и снова вкопали. На следующий день скамейка опять лежала на боку. И так несколько раз.

Да, неприязнь взрослых к этим подросткам понять можно.

Но был и другой случай. Ребята уже соорудили однажды теннисный стол и вкопали его у дома № 10. Успели сыграть несколько партий. Но в один прекрасный день обнаружили, что их стол не без помощи взрослых вдруг превратился в… скамейку.

Да, обиду подростков на взрослых тоже понять можно.

Вот так и находятся постоянно в недобрососедских отношениях юные и взрослые, те, кого надо воспитывать, и те, кто должен воспитывать. Вражда растёт.

Здесь самое время, думаю, вскрыть один нюанс в сложившейся ситуации. Дело в том, что и Анатолий Пантелеевич, и Людмила Николаевна, и Галина Петровна (тоже из 9-го дома) абсолютно искренне удивляются: почему мы должны страдать? В честь чего эта компания прилепилась к нашему дому? Ведь они — чужие!

В том-то вся и соль, что в доме № 9 из друзей живёт один только Серёжа, а все остальные из дома № 10.

— Идите куда хотите, — говорят им жильцы 9-го дома, — лишь бы с глаз долой! Вы не наши!

(Кстати, у них есть и свои, родные, дети. У Анатолия Пантелеевича две дочери, у Галины Петровны есть дочь, но девочки эти во дворе «торчать привычки не имеют».)

Я присутствовал при разговоре между Анатолием Пантелеевичем и ребятами. Все самые мелкие и давние случаи, конфликты и ссоры вытащили они из памяти и предъявили в обвинение друг другу. Но, странное дело, такие обоюдные обвинения заглушает рефрен, в котором звучит одновременно и обида, и убеждённость, и желание. Володя — самый взрослый и, по всему видать, серьёзный и умный парнишка, то и дело повторял: «С нами по-доброму — и мы будем по-доброму!..» Анатолий Пантелеевич эту фразу не слышал.

Трудно сказать, как дальше повернутся события. Будут ли подростки искать пристанище в другом дворе, или рассорятся друг с другом, или…

Есть ещё один выход: силами домового комитета, домоуправления, всех жильцов обоих домов помочь ребятам сделать и теннисный, и шахматный столы, и турник, может быть. Одним словом, пойти навстречу подросткам, которые не хотят слоняться без дела.

Ведь все они наши дети.