Актуальность классики

— Вы меня любите? — вдруг, прозрев, восклицает он.

— Удивительно было бы, если б я не полюбила вас, — тихо отвечает она…

Это — одна из самых сильных сцен в пьесе А. Н. Островского «Поздняя любовь», поставленной областным театром под занавес сезона. Николай Шаблов, картёжник, мот и пьяница, догадывается наконец, что «немолодая девушка» Людмила, дочь бедного адвоката, любит его, Николая, страстно, сильно и безнадёжно первой и последней — поздней любовью. Очень выигрышна сцена и для исполнителей главных ролей Валерия Голобородова и Елены Беляевой…

Надо сказать, что в уходящем сезоне юбилейного для облдрамтеатра имени А. В. Луначарского года произошло весьма примечательное событие. В последнее время и критики, и зрители предъявляли к театру весьма справедливые претензии за то, что он почему-то пренебрегает русской классикой. И вот сразу две премьеры за один сезон, обе по А. Н. Островскому, и, мало того, обе пьесы были написаны драматургом одна вслед за другой и имеют общий подзаголовок «Сцены из жизни захолустья». Такое название приобрела постановка на нашей сцене по пьесе «Трудовой хлеб», вторая же часть этой своеобразной дилогии сохранила своё название — «Поздняя любовь».

Пьеса эта относится к числу наиболее известных из творческого наследия А. Н. Островского, неоднократно ставилась на русской и советской сцене, содержание её известно многим, если не всем любителям театра. Но вкратце напомнить его, или, скорее, характеры действующих лиц необходимо. Их всего шестеро, действующих лиц, но они представляют вкупе довольно полную картину тогдашнего общества провинциального захолустного города.

Открывает парад героев «хозяйка небольшого деревянного дома» Фелицата Антоновна Шаблова (артистка Г. Промтова), женщина приятная во всех отношениях, которая за деньги продаст родных сыновей, собственный дом и себя впридачу.

Старшего её сына, Николая, мы уже имели здесь возможность кратко охарактеризовать. Стоит добавить только, что характер этот по ходу действия развивается и даже перерождается. По крайней мере, в финале спектакля он становится симпатичным зрителям, и, главное, оказывается вполне достойным женихом Людмиле и преемником в делах её отца — честного обедневшего адвоката.

Герасим Порфирьич Маргаритов, роль которого исполняют артист М. Жуковский или постановщик спектакля заслуженный артист РСФСР Н. Гайдышев, вообще самое симпатичное лицо сей комедии. Честен, прям, заботлив, добродушен, один воспитывает скромницу дочь — разве может такой человек не вызывать симпатий? Впрочем, как и его дочь Людмила. Артистка Е. Беляева несколько меланхолично воплощает её образ на сцене, но ей, видимо, и трудно было играть зажигательно — больно уж тиха, безропотна и без претензий эта героиня А. Н. Островского. Правда, есть в пьесе пара-тройка эпизодов, когда внутренний огонь жажды счастья, сжигаемый Людмилу, мог бы быть передан исполнительницей с большим темпераментом и творческой страстью. Ведь по сути Людмила, её судьба, даже если судить но названию пьесы — это центральное лицо и характер спектакля. Но в тамбовской постановке центром драматургической и режиссёрской композиции этот образ пока не стал.

Сразу надо сказать, что создать его исполнительнице, вероятно, не помог и партнёр по сцене. Артисту В. Голобородову, казалось бы, более легко лепить абрис своего выигрышного внешне героя. Но без экспрессии изобразив в первых действиях загульность и бесшабашность Николая, артист так же ровно, без особых эмоций показывает перерождение его, остепенение, взросление. Хотя ему не только необходимо, так сказать, играть за себя, но и подыгрывать партнёрше по сцене, помогать ей.

Ещё мы не упомянули о купце Онуфрии Потапыче Дороднове, эпизодическую роль которого колоритно исполняет артист В. Головков, и о вдове Варваре Харитоновне Лебёдкиной, этакой провинциальной львице, которую, как было заметно, с удовольствием представила артистка Н. Антипова. Эта молодая женщина, Варвара Харитоновна, обретшая свободу, опьянела от неё, закружилась в вихре удовольствий, бесшабашно тратя свои и чужие деньги, приобретая дурную репутацию, меняя шикарные наряды и мужчин. Хоть день, да мой, и никаких принципов! — вот её неприглядный девиз.

И совершенно особого упоминания требует младший сын Шабловой — Дормедонт, который, благодаря исполнению его роли молодым артистом С. Ясаковым, наиболее выразительно оправдывал по ходу действия жанровое определение постановки «Поздняя любовь» — комедия. Интересно отметить, что самое первое представление этой пьесы А. Н. Островского состоялось в Москве в Малом театре 22 ноября 1873 года именно в бенефис комического актёра Н. И. Музиля, игравшего Дормедонта.

Если употреблять слово «бенефис» в осовремененном «бескорыстном» смысле, то вполне можно сказать, что Сергей Ясаков так же стал бенефициантом в нашем, тамбовском, спектакле. Если бы мы писали отчёт из зрительного зала, то каждый раз при появлении С. Ясакова-Дормедонта на сцене приходилось бы в скобках указывать — оживление в зале, смех. Артист нашёл точные яркие краски в обрисовке этого невезучего недотёпы, играющего в любовь, завидующего старшему брату и ревнующего совершенно необоснованно к нему Людмилу, почтительно относящегося к маменьке, к своему начальнику и ко всем, кто старше и богаче. Комическое дарование, проявившееся в этой первой большой работе С. Ясакова, внушает надежду, что ему под силу широкий диапазон острохарактерных ролей.

В целом же стоит сказать, что спектакль, поставленный по классической пьесе, сделан в общем-то профессионально, крепко и, думается, будет не один сезон идти на сцене облдрамтеатра. Хотя бы и потому, что тамбовский зритель соскучился по настоящим характерам на сцене, по талантливой драматургии, которые даёт классика. И ведь, самое главное, в этих коллизиях и столкновениях характеров, на первый взгляд, ушедшего прошлого нетрудно разглядеть сегодняшний день.

Актуальность классики в доказательствах не нуждается. Характеры, созданные А. Н. Островским, живы и узнаваемы. На то она и классика, не так ли?