Пасынки столицы

Роман «Заросли» нашего земляка Петра Алёшкина вышел только что в издательстве «Советский писатель». Создавался он с перерывами почти двенадцать лет. На последней странице этой объёмистой книги (более 500 страниц!) обозначены географические координаты её рождения — Харьков, Ульт-Ягун Сургутского района, Масловка Тамбовской области, Коктебель, Москва. Это — и географические вехи биографии самого автора, ставшего москвичом после долгого и упорного пути по городам и весям нашего бескрайнего Отечества.

В романе есть «двойник» Петра Алёшкина — молодой писатель Петя Антошкин. Он, как и автор, родился в глухоманном селе на Тамбовщине, с детства возмечтал стать писателем и, помотавшись по стране, пришёл в конце концов к выводу, что только в столице можно претворить свои мечты в реальность. Увы, так оно и есть: практически только Москва, эта наша внутрисоюзная литдержава, предоставляет начинающим реальные шансы на то, чтобы пробиться, опубликоваться, сделать писательскую карьеру. А в глубинке, в тех медвежьих для литературы местах, что начинаются у нас сразу же за Московской кольцевой дорогой, таланту легче всего погибнуть, затеряться, истратить свои творческие силы и время зря, за здорово живёшь. Вот и рвутся будущие Шукшины и Астафьевы в Москву-матушку, вот и получается, что в писательской организации нашей литературной столицы-державы самих аборигенов, москвичей по рождению, гораздо менее 20 процентов.

Нормально такое положение дел? Конечно — нет. Особенно при нашей дикой системе прописок, лимитов, как бы отсутствия жилья. Мечта Пети Антошкина в романе сбывается, внешне судьба его определилась, Москва его обласкала: выходят его книги, работает он в одном из центральных издательств, полон творческих сил и замыслов. Но в текст романа целиком включены два рассказа Петра Антошкина, и один из них — «Прощание со сказкой» — полон тревоги, грусти, сожалений… А ведь это автобиографическое повествование Пети Антошкина (и, надо понимать, самого П. Алёшкина) о том, как он искал в столице землю обетованную.

«И вот я с тобой, Москва! Как ласково говоришь ты иногда со мной, лишь одно участие в речах твоих! Почему же в ушах моих звон и болезненный хруст? Знаю, что я не сын твой, Москва, а пасынок и не на коне пока, а под конём. А конь твой строптив, без жалости затопчет, если замешкаешься, не будешь ловок и гибок!..»

Да не стёрлись в памяти, в душе Пети Антошкина обидные воспоминания о том, как ещё в детстве старший брат пообещал ему показать из тамбовской Масловки далёкую сказочную Москву и, больно схватив его сзади за уши, стиснув голову руками, приподнял над землёй — смотри!..

Многие из нас, будучи молодыми и лёгкими на подъём, стремятся в столицу. «В Москву! В Москву!» — этот возглас-мечта героинь А. П. Чехова из «Трёх сестер» особенно в наше время как никогда призывным набатом звучит для юных провинциалов, мечтающих найти в Москве рай земной. Почти все герои романа «Заросли» — лимитчики. Наверное, ни в одном языке мира нет больше подобного понятия. Где ещё человек должен зарабатывать и отрабатывать своё право на жизнь и прописку в столице своей собственной Родины? Где ещё он должен для этого заниматься несколько лет примитивным конвейерным или копательно-таскательным трудом, словно отбывая наказание?..

Типичные судьбы мытарей из легиона лимитчиков особенно подробно и образно показаны на примере судеб двух главных героев романа — Ивана Егоркина и Романа Палубина. Начало биографий у них схоже: оба после службы в Афганистане, после боёв, запаха смерти и ранений оказались в Москве. Иван ещё до армии уехал из своей родной Тамбовщины в столицу, Роману же возвращаться из госпиталя было некуда — детдомовский. Пётр Алёшкин шаг за шагом показывает, как искушает, испытывает на прочность Москва своих «пасынков», подкидывает им один экзамен за другим, словно правило такое жизненное существует — ни дня, ни часа без проблем!

Иван Егоркин выдерживает испытание, хотя тяжестей, несправедливостей, обид, доставшихся на его долю, с лихвою, хватило бы и на пятерых. Достаточно сказать, что даже через суд несправедливый пришлось ему пройти, тюремной баланды похлебать. Роман же не выдержал искусов, позавидовал лёгкой и блестящей жизни дельцов, которыми переполнена многолюдная и бескрайняя Москва. Автор «приговаривает» вчерашнего героя-десантника к позорной смерти на тюремных нарах от бритвы уголовников, а перед этим заставляет его пройти все ступени вниз — лакейство в роли официанта «грязного» ресторана, разрушение семьи, омерзительную «любовную» связь с одним из главарей столичной мафии…

В романе П. Алёшкина вообще немало так называемой «чернухи» — показаны здесь и мафия, и проституция, и наркомания. Но немало страниц произведения в противовес этому написаны в стиле светлой молодёжной прозы 70-х годов — сцены заводских будней, любви и счастья семейной жизни (пусть в бедности, да в честности!), описание энтузиазма Ивана Егоркина и близких ему друзей, их идейных споров на возвышенные, вечные вопросы жизни и бытия… Это столкновение светлого и тёмного в романе порой выглядит, может быть, и несколько наивно, но ведь наивность — необходимейшая часть души большинства из нас в пору ранней юности. Разве не так?..

Важное значение для восприятия и понимания нового произведения Петра Алёшкина имеют заголовок и подзаголовок: «Заросли», «Эпизоды из жизни провинциалов в столице». Что касается жизни провинциалов (преимущественно — сыновей и дочерей Тамбовщины) в Москве, то об этом, речь уже шла, а почему — «Заросли»? Ключ к этому слову-образу содержится опять же в рассуждениях героя-литератора Пети Антошкина:

«…жизнь наша — блуждание в зарослях в поисках дороги к счастью. Никто не знает, в какой стороне эта дорога. И кружим мы в зарослях, блуждаем, ветки хлещут по лицу, падаем, набиваем синяки да шишки. Выбрались на тропинку, широкая, много людей протопало по ней. Радуемся — на верном пути, вот-вот выберемся на дорогу большую дорогу к счастью. Торопимся, бежим, спотыкаемся, а тропинка всё уже, всё неприметней, глядишь и исчезла. И опять вокруг одни заросли. И снова кружим, кружим, кружим…»

Добавлю к этому, что в романе Петра Алёшкина этот образ зарослей жизни как бы воплотился, предметно материализовался в образе каменных зарослей Москвы, в которых блуждают герои романа, бросившие для поисков эфемерного счастья свои родные тамбовские привольные просторы.

Зачем?..