По другим меркам

Литературное творчество — это непрерывное движение вперёд. По крайней мере, у каждого писателя должно обязательно быть стремление к такому движению, к творческому росту.

Всем, кому нравится проза Виктора Герасина, приятно, наверное, было узнать о том, что решением редколлегии «Подъёма» среди лучших публикаций журнала за прошлый год назван рассказ нашего земляка «Алёна Большая». Причём Виктор Герасин за короткий срок уже во второй раз становится лауреатом этого регионального издания. Случай, по-моему, довольно редкий.

Рассказ «Алёна Большая» по праву выделен в прозе «Подъёма» за год — написан он в хороших традициях русской прозы. В рамках небольшого повествовательного объёма автору удалось создать объёмный портрет, живой характер и всю непростую судьбу человека — обыкновенной русской женщины, той самой, которая, по словам поэта, «коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт». В её судьбе отразились, как в чистом зеркале, судьбы целого поколения наших женщин, ждавших и дождавшихся с фронта страшных похоронок, но продолжавших жить и верить в жизнь.

Счастлива была Алёна Большая, имела мужа любимого, мальца родила, рос крепышом, поднялся на радость родителям. Грянула война и поглотила сначала мужа, а затем и сына. Но взяла к себе Алёна умирающего мальчонку-сироту с проходящего поезда, спасла от погибели, выходила от хворей, вернула к жизни. Рассказ как бы и ведётся от имени этого самого спасённого Алёной Большой уже выросшего Павлика, который вспоминает-рассказывает о своей приёмной матери случайному соседу по гостиничному номеру.

Виктор Герасин уже не раз обращается к теме войны, и, думается, на сегодняшний день «Алёна Большая» — самое его удачное произведение из этого цикла. Соотношение эпического содержания, простого, хорошо отделанного языка, стройной композиции и умело выверенной тональности повествования — всё это привело в творчестве прозаика из Котовска к удаче.

Менее цельное впечатление производит небольшая повесть Виктора Герасина «От избы до избы», опубликованная в последнем, апрельском, номере «Подъёма». Это, скорее, не повесть, а большой, несколько растянутый рассказ, написанный в русле так называемой «деревенской» прозы. Мысли в основу содержания заложены благие: жить на свете надо честно, быть добрым к людям.

Фабула произведения вкратце такова: сельцо Высокое, где осталось одиннадцать домов, уже вторую зиму не снабжается хлебом. Тракторист из райцентра Володька, наведывающий в Высоком своих родителей Наталью и Сергея (так они, главные герои, именуются по ходу повествования), приноровился за поллитровки подвозить бывшим односельчанам хлеб и другие товары. Наталья и почти ослепший к тому времени Сергей, случайно узнав об этом, сгорают от стыда, и Наталья берёт на себя добровольную обязанность дважды в неделю привозить хлеб за восемь километров из райцентра на салазках. Один из таких рейсов и описан в повести. Самый драматичный. Разыгрывается метель, Сергей, вышедший встречать жену, чуть не замерзает. Наталья и незнакомый тракторист Сашка, подбросивший её до дома, чудом находят старика в снегу…

Что же в этой вещи может не устроить читателя? Во-первых, сконструированность сюжета, заданность его. Ничего в этом предосудительного нет, если при чтении произведения, так сказать, каркас его не замечаешь. Однако в данном случае то там, то здесь выпирают наружу несвязанные между собою линии и узлы. Вот, к примеру, вся завязка сюжетного конфликта держится на том, что в Высокое нет зимой дороги. Однако трактор Сашки вполне свободно преодолевает зимнее бездорожье даже в метель.

«— Видишь вот, как ты! А нам хлеб не возят, отмахиваются — пути никакого нет! А он есть, оказывается!», — наивно восклицает Наталья. Словно никогда и не задумывалась она, как же это родной её сынок Володька спокойно приезжает в их сельцо, когда вздумается, да еще и, как оказывается, совсем другим путём. Автору просто надо, чтобы до этого момента героиня не задумывалась.

Или вот ещё штрих. Весьма экспрессивен, выигрышен и злободневен эпизод в магазине, когда молодая продавщица поначалу наотрез отказывается отпустить Наталье много хлеба. Давайте трезво подумаем: а зачем, собственно, нужно такое несообразное количество хлеба — 45 буханок? Получается, что два десятка жителей Высокого, из которых большинство беззубых стариков, съедают в неделю… девяносто буханок хлеба! Ведь Наталья-то дважды в неделю оборачивается с салазками. Подобных необоснованностей в произведении немало.

Можно предъявить претензии и к языку повести. Почему-то и в речи почти всех героев и зачастую в авторском слове однообразно употребляются уменьшительные суффиксы — «дровишки», «кормочек» (от слова «корм»), «свеколка», «соличка» («соль») и т. п. Плюс к этому подчёркнуто приподнятая сказовая тональность повествования, а в иных местах и чересчур возвышенная, псевдоромантическая.

Всё это вкупе создаёт нежелательный эффект, у читателя возникает подозрение, что автор не очень-то серьёзно относится к своим героям, а, скорее, как-то снисходительно, свысока, подсюсюкивая им, словно детям малым, приписывая им восторженную наивную философию, заставляя говорить их «игрушечным» языком…

Хотелось бы побольше порассуждать о теме произведения, его актуальности, но, увы, пришлось говорить только о «технической» стороне дела. Признаюсь честно, будь повесть «От избы до избы» опубликована несколько лет назад (когда была создана), заметки о ней я писал бы в ином ключе. Но сегодня появилось обстоятельство, которое существенно меняет суть дела: Виктор Герасин принят в Союз писателей СССР, приобрёл статус профессионального литератора. Теперь, понятно, и спрос с него должен быть более высоким.

Читатель не знает творческой кухни писателя, не ведает, когда какое произведение создано. Он просто читает после хорошего рассказа «Алёна Большая» не до конца доработанную повесть «От избы до избы» и вполне может удивиться.

А ведь литературное творчество — это непрерывное движение вперёд.