Сокровенный писатель

Если верно, что книга — лучший подарок, то этот сборник в непритязательном сером переплёте — подарок из подарков. Центрально-Чернозёмное книжное издательство выпустило в серии «Отчий край» однотомник избранных произведений Андрея Платонова. Даже человек, никогда ранее не общавшийся с творчеством этого, безусловно, одного из крупнейших и оригинальнейших советских прозаиков, сможет составить по данной книге ёмкое представление о писателе.

Творческий путь любого крупного таланта меньше всего напоминает ровный, прямой и укатанный тракт, вот и у А. Платонова была своя довольно трудная тропа в литературе. Творческую судьбу его можно сравнить с судьбами М. Булгакова. М. Зощенко или И. Бабеля. Как и произведения этих писателей, рассказы и повести А. Платонова настолько резко выделялись в тогдашней литературе, что зачастую вызывали не только непонимание, но и даже осуждение. Были периоды, когда Платонова как бы и «не существовало» вовсе, книги его не издавались, и критика вкупе с читателями его «забывала». В последние годы происходит «возвращение мастера» (заглавие вступительной статьи к сборнику).

В книгу включены четыре повести, несколько рассказов и выдержки из писем к жене. Визитной карточкой всего платоновского творчества можно считать повесть «Сокровенный человек» — повествование о «чудике», неожиданно, но вполне естественно попавшем в кипящую круговерть Гражданской войны.

Если Григорий Мелехов М. Шолохова переживает мучительные колебания, выбирая своё место в смертельной борьбе двух непримиримых сил, то герой платоновской повести, Фома Пухов, считает себя поначалу сторонним наблюдателем: он просто «рабочий человек». Но революция — не спектакль, а сама вскипевшая жизнь, и пассивных зрителей в ней просто не может быть. Фома Пухов, незаметно для себя вломившись со всей своей природной непосредственностью в сложный механизм борьбы, становится виновником гибели многих людей. От расстрела спасает его только трезвое суждение товарищей, что он «не предатель, а просто придурковатый мужик». Но сущность этого «придурковатого мужика» в том, что он — человек Природы, страстно любящий жизнь, и именно тот материал, из которого и призвана революция вылепить нового человека. Пухов отнюдь не дурак, обо всём он имеет своё оригинальное и зачастую критическое суждение. И мысль его, подталкиваемая бурлящей действительностью, в конце концов сформировывается в своеобразное убеждение: «Нечаянное сочувствие к людям, одиноко работавшим против вещества всего мира, прояснялось в заросшей жизнью душе Пухова. Революция — как раз лучшая судьба для людей, верней ничего не придумаешь».

Кстати, по приведённой фразе видно яркое своеобразие платоновского языка, которым он живописует своего нового для литературы тех дней героя. Язык раннего Платонова вообще чрезвычайно своеобразен: он пытался через необычную лексику и «неправильную» стилистику донести до читателя напряжённость, трагичность, новизну и колоссальность происходящих событий.

Истинные любители словесности наслаждаются языковой тканью «Сокровенного человека» или исторической повести «Епифанские шлюзы», которая также помещена в сборнике. У нас, тамбовчан, несомненный интерес вызывает сатирическая повесть А. Платонова «Город Градов». Как известно, писатель, сам уроженец Воронежа, жил и работал одно время в нашем городе. Замшелая жизнь заштатного губернского центра, каким был в те далекие годы Тамбов, и послужила во многом Платонову моделью для изображения Градова. Это — лучшее сатирическое произведение А. Платонова: ирония, обычная для его произведений, перерастает здесь зачастую в сарказм, и потому вполне обосновано сопоставление В. Свительским, автором вступительного очерка к книге, этой повести с наследием М. Е. Салтыкова-Щедрина.

Раздел «Рассказы» в сборнике украшают такие широко известные вещи А. Платонова, как: «Третий сын», «Река Потудань», «В прекрасном и яростном мире», «Возвращение»… Это в буквальном смысле слова романы или, по крайней мере, повести, спрессованные до размера в несколько страничек. Лучшие, рассказы писателя принадлежат к числу тех немногих произведений, которые от пересказывания или анализирования многое теряют. Их надо воспринимать самому, и притом не просто читать, а впитывать каждое слово, каждую мысль…

Когда вдруг наталкиваешься в произведении на удивившее и взволновавшее тебя место, то невольно хочется взглянуть на лицо человека, так поразившего тебя. Портрет А. Платонова в этой книге прекрасен, и на него хочется смотреть ещё и ещё, потому что равнодушно читать его невозможно.

Это знает каждый, для кого Андрей Платонов стал сокровенным писателем.