Я — коренной тамбовчанин…

Судьба любит этого человека. Она подарила ему долгую плодотворную жизнь, счастливую биографию, любящую заботливую жену, талантливого сына. Поэтому, наверное, у него такие добрые глаза, ласковая улыбка, умиротворённость в голосе…

К сожалению, долгого разговора с Петром Александровичем Сажиным у нас не получилось — возраст берёт своё. Но эта краткая беседа лишь дополнила впечатления от его книг, о многом рассказала и обстановка, окружающая писателя.

Дача его расположена в раю, который называется Переделкино. Это — под Москвой. Двухэтажный зелёный терем как бы вырастает из кущи крон. И — оглушительный запах сирени вокруг. (Недаром есть у Петра Александровича роман под названием «Сирень», созданный тридцать лет назад: у Сажиных как раз тогда только-только появилась дача в Переделкине).

В обширном кабинете — книги, книги, книги. И на их фоне вдруг — флаг Военно-Морского флота. Впрочем, конечно же, не вдруг. Пётр Александрович в молодости поплавал: сначала на торговых и китобойных судах, а потом довелось и вот под таким бело-голубым стягом походить по штормовым морям военной поры.

Да, кем только не приходилось Петру Александровичу быть на своем веку — крестьянином, кочегаром, моряком, журналистом, писателем. А привычка трудиться от души зародилась в самом раннем детстве.

— Я родился в крестьянской семье, — рассказывает он. — Помню, был я совсем пузанком, а приходилось мне уже бороновать, я на лошадь взбирался сам и слезал сам. Опустишь немножко повода под шею лошади, ногой встанешь на них, за гриву уцепишься, и лошадь уже понимала, нагибала голову. А слезал я часто, чтобы борону очистить от мусора. А борона — тяжёлая, её надо поднять, очистить…

Что ж, Пётр Александрович имел полное право сказать: начали в своё время активно отучать детей от труда и вконец отучили — это громадная ошибка. Сам он как взялся чуть не с рождения в поте лица добывать хлеб свой, так до сих пор праздный отдых для него мучение.

А родился П. Сажин в селе Большая Лозовка Токарёвского района. (Кстати сказать, в селе этом то ли воздух какой особенный, то ли вода в колодцах не такая — рождаются здесь сплошь писатели. Достаточно назвать ещё Н. Вирту и А. Акулинина). Среднюю школу окончил Пётр Сажин в Тамбове. Школа эта расположена напротив библиотеки имени Пушкина… Я, конечно, удивился: напротив областной библиотеки, как известно, нет никаких школ, военкомат там. Как же, начал уточнять Пётр Александрович, библиотека имени Пушкина, красная такая, двухэтажная. А напротив — школа. Разобрались. Речь идёт о школе № 1, что почти смотрит окнами на окна картинной галереи, где когда-то действительно располагалась библиотека.

— Видимо, — уточнил я, — вы давненько уже не бывали в Тамбове?

Действительно, Пётр Александрович как уехал в 1925 году в Москву, так и не заглядывал в родной город долгие-долгие годы. Последний же раз побывал он в Тамбове почти двадцать лет назад. Так хотелось ему встретиться в тот раз с учениками 1-й школы, поговорить, пообщаться, но стояло лето, в школе шёл ремонт.

С ребятами встречи не получилось, а вот тогдашние руководители области с известным писателем-земляком встретились; предложили переехать в Тамбов, сулили золотые горы. Однако Сажины к тому времени уже прочно обосновались в Москве, на переезд не решились.

А до того как стать москвичом, Пётр Александрович пожил и в Ленинграде, и в Средней Азии, и на Дальнем Востоке. Рано начал писать —сначала заметки в газеты, затем и прозу. В 1929 году в биографии П. Сажина случились два крупных события — одно радостное, другое тревожное. В этом году у двадцатитрёхлетнего писателя вышла в Москве первая книжка «У крыши мира», и в этом же году его чуть не посадили по «политическому» делу. Работал он тогда в Ленинграде комсомольским журналистом, позволил себе «свободу» слова и мысли. К счастью для него, ГУЛАГ тогда находился ещё в зародышевом состоянии, миновала Петра Александровича чаша сия. Наказали его «мягко»: отправили на «трудовую перековку» в рабочий коллектив. Но, как я уже говорил, Петра Александровича тяжелым физическим трудом запугать трудно было.

Кто хорошо знает творчество П. Сажина, согласится со мной, что в книгах писателя — вся его биография. И очень много среди его вещей — произведений о войне. А ведь Пётр Александрович воевать «не имел права». Дело в том, что в середине 30-х годов угодил он в автомобильную катастрофу, одна нога так и осталась покалеченной. Но он, когда грянула война, решил твёрдо: воевать буду. И добился своего — уговорил военкома, убедил.

Многое о военных днях — в уже написанных книгах и особенно в повести «Севастопольская хроника». А что не вошло в книги, наверняка зафиксировано в рукописных дневниках Т. Сажина. С инициалом я не ошибся, рель идёт о Тимуре, сыне писателя. Он — талантливый художник по стеклу. Тимур Сажин и его соавтор и жена Лидия Фомина известны своими удивительными хрустальными люстрами. Их уникальные произведения искусства освещают, к примеру, обновлённую Третьяковскую галерею, советское посольство во Франции, здания в Олимпийской Деревне.

Так вот, Тимур Сажин находит при своей напряжённой творческой работе время, чтобы уже много лет записывать устные рассказы, воспоминания отца о прожитой жизни. Очень ценные, я думаю, эти бумаги для биографов писателя Петра Сажина, автора таких известных повестей и романов, как «Капитан Кирибеев», «Трамонтана», «Севастопольская хроника» и других.

К 85-летнему юбилею П. Сажина издательство «Советский писатель» подготовило том избранных произведений. Увы, книга задерживается с выходом из-за отсутствия бумаги. Довелось писателю дожить до таких странных времен, когда в богатейшей лесами стране бумаги не хватает.

Однако, сам Пётр Александрович не показывает вида, что расстроен досадной накладкой. Продолжает себе работать — урывками, помаленьку, но работать. На его столе — груды записных книжек, которые необходимо разобрать, привести, как говорится, в божеский вид.

Напоследок я подарил Петру Александровичу один из первых номеров «Литературного Тамбова», неизвестного ему доселе издания, спросил, кому из земляков передать от него личный привет.

— Я — коренной тамбовчанин, — сказал писатель. — Но, к сожалению, не был в Тамбове много лет, знакомых не осталось. Хотя, вот, Николая Алексеевича Никифорова хорошо знаю. Ему, конечно. И всем тамбовчанам передайте. Я очень люблю Тамбовщину.